Сижу и целу ночь страдаю, Темно, мокро и скучно мне, А струйки мутные так медленно стекают За воротниииик и по спине.
Зачем оставил я штормовку, Палатку Здарского не взял? Попал я, бедненький, на мокрую ночевку, И холод косточки мои пробрал.
Теперь, укрывшись по палаткам, Весь лагерь спит в сухих мешках, Я ж на уступчике сижу здесь очень шатком, Терплю холодный бивуак.
Моим страданьям нет предела, Терпеть уж больше мочи нет... Ва-ва, ва-вавва-ва, Ва-вавва, вавва, вав-ва-ва... Скорей бы наступил рассвет!
Передо мной Белалакая Стоит в туманной вышине, А струйки мутные так медленно стекают За воротниииик и по спине...
1937
Авторский вариант прислан сыном Льва Ароновича Сена - Сергеем Львовичем.
История создания песни "Холодная ночевка"
КАК ЗАРОЖДАЛИСЬ ПЕРВЫЕ АЛЬПИНИСТСКИЕ ПЕСНИ Беседа Н.Ф. Курчева с Л. А. Сена 24 января 1969 г. (Отрывок)
Прошел 1936-й год. Наши песни были в то время довольно популярны. В Домбае располагались несколько лагерей, мы ходили друг к другу в гости, и наш лагерь ЛИИ, как он тогда назывался, среди других лагерей был известен тем, что мы приходили в гости на костер со своими песнями. И вот наступил 1937-й год, в лагере у нас было две смены. Частично эти две смены нахлестывались друг на друга. Первая смена - гидротехники - по условиям своей практики поехала в горы довольно рано. И когда мы приехали во вторую смену, то были несколько неприятно удивлены тем, что репертуар-то был совсем не альпинистский. Пелись всякие песни, начиная от всевозможных там жалостных романсов и кончая блатными. И особенно популярной, невероятно популярной была одна блатная песня, которая начиналась словами:
Сижу и целый день страдаю, В окно железное гляжу...
С ней боролись всеми методами, от уговоров чуть не до административных мер. Я, помнится, как-то подымался по этому «ишакстриту», который вел к нашему лагерю: если Вы там были, то, наверно, знаете. Вы в Домбае были в 1936 году или позже? К.: Нет, я был в другом месте. Вы о «Поляне ЛИИ», да? С: «Поляна ЛИИ», да. Я туда подымаюсь, а у нас посреди лагеря, недалеко от места, где костер разводился, был большой валун. Я увидел: сидит там девушка в тренировочном костюме, такая милая, что называется, «тургеневская девушка», и поет эту самую блатную песенку. Погода немножко хмурилась. Я сидел в палатке Михаила Мартыновича Отживольского, и он тогда сказал: - Знаете, Лев Аронович, с этой песней можно справиться единственным способом: написать на этот же мотив другие слова, например, про холодную ночевку! Если можно так сказать, я получил такой «социальный заказ»! Дня через два после этого я был в гостях у своих друзей в лагере «Алибек». Возвращался в ужасную погоду, это был знаменитый день, когда довольно много народа погибло, и Карев погиб в то время - дикие совершенно были ливни, бури! И вот утром я после такого ливневого дождя (дождь еще продолжался по дороге в наш лагерь) сочинил «Холодную ночевку». Она не совсем еще была готова - мы с товарищами ее немножко подредактировали. Вечером собрались у костра, и тут кто-то запел опять эту самую блатную песню. Я тогда и говорю: - Знаете, товарищи, подождите, я сейчас спою другую песню! Признаюсь, что я сам такого результата не ожидал! (Смеется). Потому что как только спел, сразу все разбежались по палаткам за карандашами и бумагой, она была тут же переписана, тут же раз десять, наверно, исполнена, и через неделю, по-моему, ее уже пел весь Домбай. А в будущем году ее пел и весь Кавказ, пожалуй! Я удивлен был тогда тем, как так она в точку очень попала... К.: Мотив был известный, а тут как раз про вас же поют! С: Да! Причем, конечно, каждому альпинисту пришлось если не настоящую холодную ночевку держать, то, во всяком случае, где-то помокнуть, позябнуть приходилось, это уж обязательно! Ну, я думаю, что ее напевать не имеет смысла, она достаточно хорошо известна, и сейчас, спустя уже почти 32 года, трудно найти альпиниста, который не знал бы ее. Пожалуй, она больше всех остальных действительно выдержала срок. И она сыграла полезную роль: ту блатную песню буквально сразу забыли совершенно, и все переключились снова на альпинистскую тематику с налетом юмора.
Я эту песню впервые услышал в 1967 году. Текст в основном такой же. В первом куплете вместо "за воротниииик и по спине" мы пели "за воротник - кап-кап - и по спине". А последний куплет заканчивался так:
А струйки мутные ух больше не стекают: Примерз я бедненький к сырой скале.
Впрочем, эти изменения могли быть народным творчеством.
По неизвестной причине Сергей Сена не смог оставить здесь комментарий. Но написал в гостевую книгу. Его письмо полностью дублирую сюда.
Сергей Сена (Вчера 10:17)
Не загрузился мой комментарий. Пробую здесь.
Во-первых, наша фамилия пишется с одним н - Сена. Папа, Лев Аронович Сена - один из основоположников советского альпинизма действительно написал эту песню в 1937 году на "Поляне ЛПИ". Подробнее историю её создания он описал в интервью Н.Ф.Курчеву (см. сайт www.lev.sena.ru). В приведенном тексте "исчез" первый куплет:
Сижу и целу ночь страдаю, Темно,мокро и скучно мне. А струйки мутные так медленно стекают За воротник и по спине.
Другие куплеты - тоже вариации, отличающиеся от подлинного авторского текста,например:
"Палатку Здарского не взял"
"И холод косточки мои пробрал"
"Терпеть уж больше мочи нет" и т.д.
Название песни - "Холодная ночевка". Она попала даже в одну из песен: "...и о мутных струйках песню пели километрах в 30 ти-от цели..."
Я эту песню впервые услышал в 1967 году. Текст в основном такой же. В первом куплете вместо "за воротниииик и по спине" мы пели "за воротник - кап-кап - и по спине". А последний куплет заканчивался так:
А струйки мутные ух больше не стекают: Примерз я бедненький к сырой скале.
Впрочем, эти изменения могли быть народным творчеством.
Песни у костра
